Иду, нет, бегу по Плотинке, заворачиваясь в плотную материю джинсовой куртки. Одна из главных достопримечательностей Екатеринбурга неласкова к местным: вид на Исеть не впечатляет, а обдает колючим ветром. До улицы Восстания — десятки поворотов и километры трамвайных путей, а я еще на проспекте Ленина. «Ведь все идет по плану…» — подсказывает баритон в наушниках. «Ну как сказать, товарищ Летов. Ехать полчаса — минимум, а продержусь я в этом холоде минут десять — максимум!» — мысленно отвечаю ему.
«Над родною, над отчизной бесноватый снег шел». Взгляд устремляется в небо в поисках белых хлопьев, но останавливается на каменных массивах плотины. Образы Лены и Олега из книги Алексея Сальникова «Опосредованно» вырастают из брызг Исети. «Может, литры попробуешь, раз так все получилось? <…> пахнуть не будет». Герои уральского писателя жадно вычитывают строки стишков, дурманя свое сознание. Наркотическое воздействие рифмы, ритма, слога — непонятная и приятная эйфория. Автор создает вселенную, в которой живет еще одна тяжелая зависимость. Но так ли она фантастична и абсурдна?
…я ошибалась. Чарующая гладь реки действует и на меня. Словно проходя обряд таинства, я иду по плотинке. «Ай!» — кольнуло во всем теле. Весь город усыпан иглами шприцов. Весь город выстлан строками песен. Уральский рок — местный феномен поэзии, «подсаживающий» на себя. Почему же столько людей стали зависимы от него, как от тяжелого наркотика?
«УРАЛ МОЛОДОСТЬ УКРАЛ»
По телу разливается голос дуэта лидеров «Наутилуса Помпилиуса». Один — поет текстом, другой — звуком, а вместе — рождают тот самый «кайф». Илья Кормильцев, автор большинства песен группы, писал не просто «стишки». Философские трактаты, умело наложенные на музыку, легко перешли в массовую культуру, охватывая все слои общества: от уличной шпаны до высокопоставленных лиц (поверьте, рок слушал каждый, но признавались — единицы).
Название одного из них — «Прогулки по воде» — не эпатажно, не вызывающе. Что за ним стоит? В центре сюжета — апостол Андрей и некий Спаситель. Религиозный подтекст считывается буквально с первых строк. «И Андрей доставал из воды пескарей, / А Спаситель — погибших людей», — используя антитезу, Кормильцев намекает: кто же такой Спаситель? Пока апостол занимается бытовыми, земными делами — ловлей мелкой рыбешки — Иисус спасает жизни. Противопоставляются два героя и по настроению. В одной строфе автор использует анафору: «И Андрей», «И Спаситель». А затем — разные по характеру глаголы: «закричал» и «ответил». Выделяется и синтаксис: слова Андрея заканчиваются восклицательным знаком («…откроешь секрет!»), а Спасителя — монотонным многоточием («…секрета здесь нет…»). Иисус проповедует апостолу библейские истины, «приглашая» его в круг святых «гулять по воде, гулять по воде». Во втором куплете поэт обращается к другой стороне религии и показывает страхи верующих. Андрей страшится ада: «…на касках блистают рога». У читателя может возникнуть диссонанс: почему ученик ослушался учителя и подвергся своим кошмарам? Но Кормильцев на этом не останавливается и продолжает иронизировать. Интертекстуальная библейская антитеза «Возлюби ближнего своего» прослеживается в описании действий Иисуса: «онемел», «топнул в сердцах», «Ты и верно дурак!». Такое поведение не свойственно Христу. Значит ли это, что Кормильцев высмеивает религию? Вряд ли. Его философский трактат доказывает, что делать добро вовсе необязательно через муки и самопожертвование. Достаточно иметь желание; не просить «открыть секрет», а действовать. Использовав нетипичные образы, понятный сюжет, легкую мелодию, «Наутилус Помпилиус» создала свою одну из самых популярных песен.
Тембр Бутусова с легкой хрипотцой сменяется твердым голосом Самойлова. «Агата Кристи» — еще один феномен уральского рока. Братья Самойловы вводят слушателей в транс иными путями. В отличие от «Наутилуса», в их песнях нет четкого сюжета; в них множество описаний, обращающих взгляд человека в ночное небо, туда, где живут мистика и тайна. В «Сказочной тайге» лирический герой рассказывает, как «Облака в небо спрятались, / Звезды пьяные смотрят вниз». «Ковер-вертолет», окутанный фантазией, волшебством, приглашает в полет легкости и беззаботности: «На ковре-вертолете/ Мимо радуги. / Мы летим, а вы ползете/ Чудаки вы, чудаки». А «Черная луна» повествует о хитрой ночной красавице: «Задумывая черные дела, /На небе ухмыляется луна. /А звезды, будто мириады стрел». Здесь же кроется повторный призыв к полету: «Можешь лететь и не бояться больше ничего». Чем песни «Агаты» отличаются от «попсы», поющей о красивой любви и «полете души»? Они свободны от клише и логики повествования. Используя нетипичные поэтические приемы и поэтику абсурда, Самойловы заставляют переслушивать песни опять и опять, вникая в смысл. А дальше — на сознание действуют аутентичная музыка и чарующий голос фронт-мена. И вот — новый «заложник» музыкально-поэтической зависимости. «На ковре-самолете/ Ветер бьет в глаза/ Нам хотя бы на излете/ Заглянуть за…» — песня обрывается многоточием. Некий секрет (быть может, тот, который пытался узнать апостол Андрей) побуждает слушателя искать его разгадку в других песнях. Он же наводит на мысли о полете: где бы раздобыть волшебный ковер? «Не знал и не узнаю никогда / Зачем ему [зверю; луне] нужна твоя душа», — и снова поэты играют с нами: ну что, что за загадки?
Уральский рок двулик. Авторы подтрунивают над слушателями: заставляют невольно искать глубину религиозного подтекста или многогранные мотивы полета души. На деле «Наутилус» и «Агата» иронизируют. Тексты их песен многослойны. На поверхности — «тяжелый» смысл, требующий тщательного анализа; а ниже — насмешка, призывающая к свободе. Свободе от поиска смыслов и упреков. «Люди, будьте проще! Смотрите в небо, но ищите там не смысл жизни, а звезды. Гуляйте по воде, но не ради святости, а для простых радостей жизни», — вот философия уральских поэтов-музыкантов.
«В ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ РУД»
Пересекаю улицу Омскую. Позади — плотинка, проспект Ленина и улица Свердлова. До точки «Б» осталось минут 10 быстрой ходьбы. Радуюсь своей пунктуальности: все идет точно по плану! «Предугадываю», под какое музыкальное сопровождение пробегу остаток пути. Да, свой плейлист я знаю лучше прогноза погоды (лишь мысль о 10 минутах не пропускала холод сквозь джинсу). Затихает последний аккорд «агатовской» гитары, а я готова слушать звуки «вечно молодого и пьяного» саксофона. Но ино(го)родны(и)й сибирский бас вмешивается в уральскую симфонию. Он вновь убеждает: «Все идет по плану!» Певец явно пытается сказать что-то важное, если второй раз за день врывается в мое сознание.
Егор Летов — одна из самых значимых фигур русского рока, относящаяся к сибирскому рок-клубу. Он стал первым, кого знают не столько по звучности песен, сколько по смыслу и гениальности текстов. Песня, преследующая меня всю дорогу, довольно прозрачна. В ней используется спорадическая рифма: «мед-лед», «подождать-умирать». Не зацикливаясь на благозвучности, поэт делает упор на смысл. Летов не стесняется в формулировках и дерзко высказывает свое отношение к власти. «А наш батюшка Ленин совсем усоп, /Он разложился на плесень…» — поэт использует это сравнение, показывая гниль и мерзость государственного строя. Следующие строки продолжают создавать неприятные образы в голове: «А моей женой накормили толпу, / Мировым кулаком растоптали ей грудь». Наконец, авторская позиция выражается через нецензурную лексику: «А при коммунизме все будет з-сь». Здесь же замечаем иронию, которой Летов активно пользуется. Эпитетом «трогательный» он описывает символику ненавистной советской власти. «Ласково» называет Ленина «дедушкой» и «хорошим вождем», а остальных именует грубым «дерьмо». Далее лирический герой «купил журнал Корея», где «тоже хорошо». Автор акцентирует внимание на том, что власть регулировала в стране все, вплоть до развлечений. Идеи коммунизма навязывались обществу; людям доказывали, что подобная жизнь есть и в других местах. И там люди счастливы. Апогей песни — последний куплет. В исполнении Летова он выделяется на фоне остальных: певец надрывисто выкрикивает строки. Повтор наречия «там» указывает на пропасть между человеком и коммунизмом. Однако весь куплет выстроен словно надежда и обещание: «Он наступит скоро, надо только подождать». Слово «кайф» характеризует идеологию, как иллюзию, выдумку. Похожее состояние человек испытывает после употребления наркотических или психотропных веществ. Крики певца сменяются спокойным: «Все идет по плану». Припев проходит красной нитью сквозь все произведение. Это словно мантра, которую вбивают в сознание советских людей. Всего в четырех словах уместились отсылка к «пятилеткам», насмешка Летова и гипнотический эффект из-за вечного повтора строки. Песня тормошит общество, показывает реалии жизни за четыре куплета, а в конце обрывает повествование: «Все идет по плану…». Поэт объясняет, что перечислять и высмеивать режим можно бесконечно, но если не начать менять его, то «планы» будут создаваться, воплощаться.
Циклично и нескончаемо. И все творчество Егора Летова направлено против этой системы. Оно призывает к свободе, но, в отличие от уральского рока, делает это дерзко и радикально.
Сибирский певец решает, что знает лучше искусственного интеллекта, какую музыку мне следует слушать. Вновь руша мои ожидания, он включает песни своей коллеги-возлюбленной-землячки — Янки Дягилевой. Менее известна, но также талантлива. Песня «По трамвайным рельсам» начинается легко: простой перебор гитары. Затем — приятный голос девушки. Вся композиция исполнена непринужденно, игриво, напоминая сборы друзей у ночного костра. Но сегодня мы немного больше, чем просто слушатели. Текст Янки также без рифмы; стройность создается ритмом. «Трамвайные рельсы», по которым тайком гуляют герои, изображают некий путь к свободе. Но его стремятся преградить «кольцевой дорогой», портретом «Железного Феликса» в заключении и «серыми машинами, увозящими тех…». Мир, в котором живут (даже — выживают) герои, представлен клеткой: «Если нам удастся, мы до ночи не вернемся в клетку». Ради мгновений свободы они готовы «за две секунды зарываться землю». «Ползком», «синие фуражки» невольно ассоциируются с шпионажем, разведчиками. Янка использует подобные образы, чтобы подчеркнуть нехватку «воздуха» для счастливой жизни. Но талантливая исполнительница использует непринужденный гитарный бой и приятный голос, чтобы не превращать свое произведение в депрессивную песню. Надежда есть, и она зависит от того, готов ли ты пачкаться в грязи и ползти в ночи по шпалам.
За две песни мой шаг ускоряется настолько, что я забываю про холод. Серая простыня неба оказывается дырявой: лучи прогрызают ее и вырываются наружу. Один из них тут же соскальзывает на адресную табличку: «улица Восстания». Дошла. Забегаю в кабинет с надписью: «Литературное издательство». Лица за столом явно недовольны. Бросив взгляд на часы, понимаю, что опоздала аж на полчаса. Такое в мои планы не входило…. Краткое, грубое «нет», аргументированное «незрелостью, чрезмерной сложностью формы, нелепыми образами и идеями в стихах». Сжав губы, молча разворачиваюсь и у самой двери слышу кряканье: «Девушка, вам бы произведения классиков… или символистов послушать… да даже футуристов на крайний случай… а не вот эту бессмыслицу… раз уж чтение вы не жалуете». Секундный ступор рассеивается родным басом: «Ведь все идет по плану…». Звезды этого дня сплелись в интересную судьбу. Моя рассеянность — от путаницы с часами до неснятых наушников — и трижды звучащая песня не были случайными.
Литература — субъективная и очень прихотливая вещица. Сегодня им не нравятся мои «стишки», подражающие бунтовщикам девяностых. Завтра они же анализируют и возвышают творчество тех, кого презирали. Русский рок стал ступенью свободы личности. Протест принципам советской власти выражался через провокационные тексты и бунтарскую музыку. Уральский и сибирский рок-клубы стали мощной опорой для дальнейших творческих «против». Разные по форме и содержанию стихи призывали к одному: свободе. Лирика Егора Летова и Янки Дягилевой более эпатажна и экспрессивна. А стихи Ильи Кормильцева и братьев Самойловых богаты неземными и магическими образами. Призывая людей снять оковы, они «подсаживали» людей на свою музыку. В ней живет свобода. В ней живет бунтарский дух. «Все идет (не) по плану». Всего лишь добавив частицу «не», ты проживешь спонтанную, но счастливую жизнь. Свобода кроется там, где рушатся границы дозволенного.
Снежана Воробьева
